С начала войны в Украине я слежу за динамикой ее общественного восприятия в России. Данные опросов последних 9 месяцев показывают новую фазу – фазу осознания войны

После вторжения Украины в Курскую область граждане почувствовали себя беззащитными

телеграм-канал губернатора Курской области

Эта статья – русская,расширенная версияпубликации в RussiaPost.

​​Анализ основан наданных исследований проекта «Хроники» иисследовательской группы ExtremeScan,проведенных впериод с28февраля 2022 года дооктября 2024 года.

В2023 году,после шока иэйфории,после стагнации,страхов мобилизации ипогружения ввойну жизнь вусловиях почти абстрактных боевых действий— стабилизировалась. Появились альтернативные импортные потоки,экономика России пошла врост ивбольшой степени переехала навоенные рельсы. Производство вооружений возросло,апосле окончаниямятежа Евгения Пригожина вармии больше небыло дезорганизующего двоевластия.

Осенний призыв 2023 года проводился осторожнее итише,чем взбудоражившая всех мобилизация 2022 года. Пропаганда войны вмедиапространстве даже сократилась,хотяпатриотический угар инепропал,ирадикальные телевизионные форматы,скандальные ток-шоу,никуда неделись.Общественное сознание реагировало наэто соблегчением.

Наши исследования показали две существенные части изменившегося восприятия: сократилась доля реальных сторонников войны,апровоенная позиция вобществе стала гораздо менее слышимой.

2023 год ознаменовался рутинизацией имаргинализацией войны. Знания обоевых действиях наУкраине были психологически вытеснены напериферию жизни. Война превратилась взатяжное бедствие,откоторого небыло спасения ивозможности повлиять нанего.

Эта маргинализация произошла подвум причинам: содной стороны,люди чувствовали страх ибеспомощность,сдругой,военные действия шли нарасстоянии,вчужой стране. Это позволило многим людям почти недумать инеговорить овойне все время.

Кто-то называл это «нормализацией войны»,новытеснение представляется более точным определением.

Переход кфазе осознания войны

Ситуация начала меняться всвязи спрезидентской кампанией весной 2024г.

Появление антивоенных кандидатов— Екатерины Дунцовой иБориса Надеждина— активизировало антивоенные настроения. Благодаря громкому процессу сбора подписей вподдержку Надеждина удалось накакое-то время легитимизировать идею мира вобщественном нарративе,иэто сразу повлияло наотношение кСВО.

Вопрос,который мыпостоянно задаем респондентам:

Выподдерживаете или неподдерживаете военную операцию России натерритории Украины,затрудняетесь однозначно ответить или нехотите отвечать наэтот вопрос?

Вфеврале 2024 года поддержка войны внаших исследованиях упала с55-56% дорекордно низких 46%,аготовность вывести войска изУкраины,наоборот,рекордно поднялась— до49%.

Нанаш взгляд,именно сэтого момента существенная часть населения очнулась отнебытия,иначалось более осознанное восприятие войны.

Повседневная жизнь,которая состоит иззабот охлебе насущном,оздоровье близких иобразовании детей,осохранении своего имущества ижилья,постепенно инезаметно подтачивает готовность терпеть войну илояльность властям.

Навсем протяжении войны все исследователи отмечали,что люди снизким материальным статусом вменьшей степени поддерживают СВО,чем более состоятельные. Всентябре данные Хроники показывали разброс поддержки взависимости отуровня благосостояния от41% до56%. Улучшение или ухудшение материального статуса остается важным показателем,потому что именно субъективная оценка перемен оказывает влияние наотношение квласти иквойне.

Несмотря наукрепление прослойки,которую мыназываем бенефициарами войны,нарост зарплат,нарекордное сокращение безработицы,противоположные тренды коснулись целой трети населения. Обухудшении материального положения внаших измерениях в начале 2023 года говорили15% опрошенных;всентябре 2024 годатаких стало27%. Поддержка войны уэтой категории респондентов всегда значимо ниже,чем среди остальных (43% против 49%).

Всентябре нынешнего года 75% респондентов заявили,что имили членам ихсемьи приходилось брать кредиты.

В2022–2023 году респонденты,которые брали кредит,потому что «появилась возможность улучшить жилищные условия»,оказались более лояльны войне (56%). Стоит отметить,что овозможности улучшить жилищные условия вдвое чаще говорили тереспонденты,чьи родственники участвовали ввоенных действиях. Ноесли деньги были нужны «срочно нажизнь»,топоддержка СВО оказывалась,ниже среднего (45%).

Зависимость отношения квойне отматериальных условий жизни особенно ярко проявляется,когда речь идет обосложнении при погашении кредитов. Вответах навопрос «В2023-м и24-м году вам или вашей семье,вцелом,стало легче или сложнее выплачивать кредиты,чем раньше или ситуация неизменилась?»,6% респондентов ответили,что стало легче,а52%— что стало сложнее.

Те,кому стало легче,вбольшей мере поддерживают войну (63% против 49% повсей выборке). Итолько 30% ответивших,что отдавать кредит стало сложнее,готовы поддерживать СВО.

Мобилизация—главный фрустратор

Помере того,как растет число семей,вкоторых есть участники боевых действиях,меняется ивосприятие войны.Навопрос отом,естьли всемье такие родственники,полтора года назад 20% отвечали утвердительно.Вавгусте— сентябре 2024 цифра выросла до30%.

Для сравнение приведем данные аналогичного вопроса (вформулировке «близкие»): в целом поУкраине у70% есть близкие,принимавшие или участвующие впротивостоянии вооруженной агрессии РФпосле начала полномасштабного вторжения. Посравнению ссентябрем 2023 года этот показатель увеличился на5%.

Висследованных национальных республиках от43 до54% ответили,что всемье кто-то воюет.

Туже закономерность демонстрирует ивосприятие перекосов вчисле воюющих.Всреднем поРоссии 26% признали,что изихрегиона забрали навойну больше,чем вдругих.ВМоскве,Петербурге,Свердловской области так считают 6-8% респондентов. Натерриториях повышенной мобилизации вроде Башкортостана,Тувы или Дагестана— от32 до51%.

Пока среди тех,укого всемье есть воюющие,поддержка войны даже выше,чем среди остальных. Это понятно: сложно смириться стем,что родственники принимают участие вничем неоправданной войне.Нотакже понятно,что эти россияне вбольшей мере,чем остальные респонденты (89% против 79%) озабочены гибелью иранениями мужчин нафронте. Помере роста потерь осознание цены завойну с соседним государством неизбежно придет.

Теракты рейтинг войны неудержат

Иподдержка войны,иподдержка прекращения военных действий могут нарастать или снижаться под воздействием драматических событий,нопотом они возвращаются напрежний уровень. Яркий пример— реакция натеррористический акт в«Крокус сити холле».

Пропаганда успешно сформировала нужное властям отношение: 37% россиян назвали главными заказчиками Запад иНАТО,27% Украину итолько 9%— радикальных исламистов.Пропагандистские обвинения убедили какую-то часть населения: раз Украина иеепартнеры ведут войну такими варварскими методами,тонужно еще больше сплотиться инеидти намирные переговоры.

Однако как и другие драматические события,воспоминания отеракте довольно скоро отошли назадний план. Исследование PROPA (Panel Study ofRussian Public Opinion and Attitudes) уже виюне показало возвращение показателей кфевральско-мартовским цифрам— 53%.

Курское вторжение как триггер осознания войны

Фундаментально новым явлением для восприятия войны стало Курское вторжение.

Несмотря нагеографическую близость войны— для части Курской области солдаты противника находились всего в30 км,— война для курских жителей оставалась картинкой из телевизора. Поихсобственным заявлениям,война для них началась 6августа 2024 года.

Вотличие отобстрелов идругих военных событий вприграничье,которые увеличивали сплоченность,вторжение оказало противоположное влияние: поддержка войны начала снижаться,авыросла тревожность.Похожий эффект наблюдался вовремя мобилизации всентябре 2022 года и при ужесточении закона овоинской повинности вапреле 2023-го.

Согласно OpenMinds,исследующему содержание социальных сетей иСМИ,в течение уже первой недели после украинского вторжения вКурскую область настроения изменились сминус 0,25 доминус 0,47 пошкале,где минус 1— самое негативное отношение кСВО,а1— самое позитивное.

Жители России,ивпервую очередь Курской области,испытали разочарование: блефом оказались слова о нерушимости государственных границ,силе армии,готовности государства нетолько защитить своих граждан,ноиоказать импомощь,хотябы вэвакуации. Большинство местных чиновников сбежали,бросив людей напроизвол судьбы. Впервый период помогали только волонтеры втех населенных пунктах,куда беженцам удалось добраться. Снова актуальным стал вопрос:

Если Владимир Путин примет решение вывести российские войска стерритории Украины иначнет переговоры оперемирии,не достигнув изначально поставленных целей СВО,выподдержите или неподдержите такое решение?

Нафоне Курского вторжения доля тех,кто готов поддержать вывод российских войск ипереход кмирным переговорам,несмотря нанедостигнутые цели,выросла с40% до49%. Аточнее,вернулась купомянутому выше рекордному уровню антивоенных настроений,который наблюдался вовремя предвыборной кампании Бориса Надеждина.

Доля тех,кто неподдерживает вывод войск ипереход кмирным переговорам осталась науровне 33%,несмотря навторжение. Нужно отметить,что среди желающих продолжать войну есть как минимум две группы сразными мотивами: примерно половина изэтих 33%— убежденные сторонники войны допобедного конца,доосуществления поставленных целей,которые,правда,респонденты понимают смутно. Остальнымиже движет страх прихода украинцев,страх возмездия.

Видимо,подобным страхом можно объяснить ито,что после теракта в«Крокус сити холле»,который благодаря пропаганде был воспринят как продолжение войны террористическими методами,рейтинг «продолжения войны» достиг накороткое время 44%.

Какбы ниразвивалось украинское вторжение натерритории Курской области,факт пересечения российских границ иприсутствия натерритории России бронетехники противника для многих россиян стали неотменяемым свидетельством слабости российской армии.

Один изважных факторов,объясняющих поддержку войны,— представление обуспешных действиях вооруженных сил,пусть даже это представление— результат пропаганды. Поддержка СВО среди тех,кто вфеврале 2024 оценивал действия российской армии как успешные,была 74% – против 35%,кто успеха невидел. Неуспех,которым стало вторжение украинских вооруженных сил нароссийскую территорию,— мощный фактор снижения популярности войны,сопоставимый смобилизацией.

Отосознания неуспеха неспасает продвижение российской армии в Донбассе. Во-первых,вКурской области по-прежнему присутствуют войска противника. Во-вторых,для жителей России наступление вДонбассе неравноценно потере части Курской области.

Когда людям предлагают выбрать,чтоважнее: освободить Курскую область или продвигаться натерритории Украины,53% хотят возвращения земель итолько 15%— побед заграницей России. Поэтому вопросу вроссийском обществе имеет место безусловный консенсус: вэтом последовательные сторонники войны имира неотличаются друг отдруга.

Идругие признаки тоже показывают,что ценность новых территорий для людей совсем иная,чем для Кремля. Еслибы граждане выбирали,начем настаивать вмирных переговорах России сУкраиной,то всего 26% выбралибы удержание занятых территорий – против 46%,которые согласилисьбы намир наусловиях отказа Украины отвступления вНАТО,разница почти двукратная. Безопасность дороже экспансии.

Курское вторжение как предвестник мобилизации

Интересно,что через 3-4 недели после курского вторжения с37% до43% выросла доля тех,кто считает,что государство впервую очередь должно тратить деньги навооруженные силы,аненасоциальную сферу: доэтого эта доля только падала.

Вслучае дефицита бюджета,куда следует расходовать государственные средства впервую очередь— навооруженные силы или насоциальную сферу?

Представляется,что это связано нетолько свсплеском реваншистских настроений,нотакже стревогой из-за угрозы мобилизации,поскольку вторжение продемонстрировало слабость армии и дефицит живой силы.

Согласно контент-анализу,после вторжения вКурскую область резко выросли запросы винтернете,связанные смобилизацией.Государство щедро платит контрактникам,ноколичество готовых воевать,очевидно,уже неудовлетворяет потребностям армии.И жители России готовы поддержать увеличение трат наармию,даже засчет социальных расходов,— лишьбы противник невторгался натерриторию России и невозникала потребность вмассовой принудительной мобилизации.

Все это неотменяет понимания необходимости мобилизации у примерно одной пятой респондентов (зависит отформулировки вопроса— от18% до22%). Даже 11% последовательных сторонников мира сэтим согласны. А42%,вдвое больше среди всех опрошенных,уверены,что мобилизация влюбом случае произойдет,несмотря наофициальные заверения вобратном.

Озабоченность мобилизацией проявляется всопутствующих страхах итревогах. Ранения игибель людей нафронте как проблему номер один отмечают 78% опрошенных поРоссии. Наиболее пострадавшими оказываются Белгородская область инациональные республики,которые сначала войны стали жертвой повышенной принудительной мобилизации,—Дагестан,Башкортарстан,Тува иБурятия— 88-90%.

Белгородская область— вэтом ряду нетолько из-за гибели иранений мужчин нафронте иконкретно вихприграничной зоне,ноивсвязи сгражданскими жертвами обстрелов иатак дронов.

Еслиже для продолжения СВО потребуется новая мобилизация,49% (против 36%) предпочтут вернуть мобилизованных домой инепроводить новую мобилизацию,азначит,закончить СВО.

Еще одним признаком того,что неприятие мобилизации растет,является изменение отношения куклонистам: 27% ихосуждают,а51% относится спониманием (остальные затрудняются ответить). Полтора года назад уклонистов осуждали 36%,понимали 46%.

Мотивы тех,кто отправляется воевать добровольно,37% респондентов объясняют денежным интересом,24%— чувством долга,29% сочетанием обеих причин.Неудивительно,что те,кто поддерживает войну,скорее приписывают добровольцам благородный мотив (32%),однако иони признают,что деньги играют важную роль (23%).

Открытые противники войны практически вообще неверят вчувство долга контрактников: 80% считают,что они идут воевать только ради денег.

Этонеихвойна

Поданным Левада-центра,запрошедшие почти полтора года выросла доля россиян,которые считают,что проведение специальной военной операции вУкраине принесло больше вреда— 47% (рост на6 п.п. смая 2023 года); одновременно снизилась доля тех,кто говорит,что проведение спецоперации принесло больше пользы— 28% опрошенных (снижение на10 п.п.)

Среди тех,что СВО принесла больше вреда,половина объясняет свое мнение «гибелью людей,жертвами,страданием игорем»,прочие же другими гуманитарными,эмоциональными личными последствиями.

Среди тех,что СВО принесла больше пользы,самый большой процент респондентов (26%) говорит овозвращении территорий,о«новых территория» итом,что станет «больше населения» (плюс еще десяток позиций изпропагандистских нарративов): укрепление позиций вмире,защита Донбасса,защита отНАТО,защита отфашизма.

Вред опрошенные описывают втерминах личных последствий,а«пользу»— государственно-национальных. Польза,победа— это для них там,наверху.

Это хорошо перекликается сответом нанаш вопрос:

Какое благо лично для Вас принесет вам победа России?

Никакого,говорит 56%. А среди тех 30%,которые называют конкретные благоприятные результаты,чаще встречаются мнения,что «прекратится кровопролитие,вернутся уехавшие,вернутся близкие иродные сфронта,восстановятся отношения сродными вУкраине…»

Реже говорят онациональной гордости,обутверждении сильной позиции России,обуважении кРоссии,об экономических выгодах,тоесть сбиваются ссути вопроса оличном благе— личным благом чаще всего оказывается возвращение кмоменту довойны,как будтобы ее и небыло…

Всентябрьской волне Хроники мызадали вопрос двум равноценным подвыборкам овыводе войск и переходе кмирным переговорам вдвух вариантах: сформулировкой «несмотря нанедостигнутые цели» ибез этой формулировки.

Впервом случае готовность поддержать вывод войск имирные переговоры получили 49% голосов,вовтором61%. Навсей выборке против остановки войны без каких-либо условий— 25%,сусловием «недостигнутых целей СВО»— 33%. Всего 8% разницы снедостигнутыми целями,тоесть смягким форматом поражения.

Когда Левада-центр,как идругие полстеры,предлагают респондентам формулировку «прекратить военный конфликт ивернуть присоединенные территории»,толишь 31% соглашается стаким категоричным вариантом против 72% согласных с«прекращением военного конфликта» без условий. Видимо,более жесткая постановка вопроса ставит респондента вконфликт синтенсивной пропагандистской повесткой,сопровождающей войну изавоевание новых территорий.

Нотакую реакцию мыможем наблюдать,пока ненадо выбирать.

Ввыборе между мобилизацией имиром,между продвижением в Донбассе иосвобождением Курской области большинство респондентов дают ответ: мир иродная земля.Именно рост запроса общества намир,рост готовности ккомпромиссам свидетельствуют оросте осознания трагических последствий войны.

Справедливости ради надо отметить,что осознание неозначает просветления иполного понимания истоков ипоследствий войны. Очень сложно отказаться отсформированной рационализации неизбежности войны,противостояния России всему Западу,анетолько маленькой Украине,мифа миролюбия иинтернационализма россиян.

Пока работают достаточно эгоцентричные факторы,связанные сусталостью отвойны,разочарованиями ввоенных успехах,собственными страхами ипотерями. Нопредставляется,что даже освобождение Курской области ипродвижение потерритории Украины незаставят жителей России вернуться к непониманию того,что значит война.

Слишком дорогой ценой она дается.